Укрощение - Страница 52

К оглавлению

– А кто запрещает? – Владимир Владимирович, не скрывая раздражения, спросил у Матвеича.

– Этот запрет наложил генеральный директор.

– Так я генеральный директор! – стукнул себя по груди Владимир Владимирович.

– Вы это и подписали. Правило распространяется на всех, включая вас.

– Так я его сейчас изменю.

– Вы вправе это изменить, – сказал Матвеич, – но только после моего согласия.

– Так ты и давай своё согласие, что ты нам праздник портишь? – грубо сказал генеральный директор.

– Моего согласия не будет.

– Но если я подписал, я их и изменю!

– Вы можете изменить, но только после приказа о моём увольнении, – напомнил Матвеич.

– Так мы и это сделаем!

Он обратился к своим помощникам.

– Ну-ка оформите быстренько, чтобы исключить это недоразумение. Формулировка – несоответствие занимаемой должности.

Вмешался юрист: такой формулировки быть не может, поскольку Матвеичу не было сделано ни одного замечания, а уж тем более выговора.

– А какую можно?

– По сокращению штата… – предложил юрист.

– Пишите что угодно, только чтобы праздник не портить.

Матвеич стоял, закусив губу. Когда бумаги были оформлены и подписаны, Матвеичу вручили копию. Он взял, повернулся, рукавом вытер слезу с глаза, сложил вещи в свой Москвичёк и уехал.

Банкет продолжался три дня. А закончился тем, что сгорел один домик, утопили катер и были ещё другие неприятности. Пара человек пропало с пикника вместе с катером. Завели уголовное дело, через два дня одного нашли на острове, а второго с катером так и не нашли. Потом оказалось, что он пьяный выехал на форватор, бензин кончился, мотор заглох, и он в катере заснул. Проезжала баржа, и моряки решили пошутить – зацепили катер и увезли с собой в Астрахань. Тот, протрезвев, долго не мог понять, где он находится. Но когда пришёл в себя, то капитан передал на базу, что человек нашёлся, и уголовное дело было закрыто.

Сергей Сергеевич взял под своё руководство базу Он первым делом уж не знаю как, рызыскал Матвеича, принёс ему извинения и копию приказа об отмене приказа. С тех пор на базе порядок.

– А сегодня тогда что такое? – поинтересовался я, взглядом указав на приставной столик.

– А сегодня… Понимаете как… У меня день сегодня…

– День Рождения?

– Нет, сегодня у меня день траура.

– Что?

– Умерла…

– Кто?

– Любовь моя… Но это потом, сейчас давай поужинаем.

Мы продолжали ужинать, хотя мне, конечно, было интересно узнать, что сегодня за день такой, что он решил напиться. Что же за причина? Я понадеялся, что он сам расскажет, когда дойдёт до кондиции.

Я начал расспрашивать у него о фирме. Сергей Сергеевич хоть и является моим родственником, но мы мало общались в Питере, особенно о его работе. Дима заинтересовался, кем он мне приходится, и я рассказал, что у меня по отцовской, да и по материнской линии очень много родственников, которые разбросаны буквально по всей России, начиная от Калининграда и заканчивая Сахалином… Не исключены и столицы: культурная – Санкт-Петербург, где сейчас живу я, мои дети, внуки, и Москва, где живёт сестра и другие родственники, более дальние. Сергей Сергеевич родственник по отцовской линии. Нашёл он меня в интернете.

– Не устаю поражаться современным технологиям. Жаль, что так поздно мне удалось их оценить. Хотя в 70-ые годы мой приятель говорил: «Вы конструктора рисуете на кульмане каждый в своём конструкторском бюро.

А скоро будет такое время, что не надо будет вычерчивать, а нажимаешь кнопку, и вал готов, который вычерчивали десять-двадцать лет назад конструктора в своих конструкторских бюро в Харькове или на Урале. Нажимаешь кнопку – и у тебя деталь или узел с готовой технологией.

Даже те детали, которые сегодня ещё засекречены в скором времени можно будет также получить на монитор, так же как и чертёж и технологию. Можно будет собрать машину, как сейчас дети собирают домик из кубиков». Я тогда посчитал его за фантазёра, деньги на вычислительные центры выделялись большие, а реальных результатов не видно было. И даже в 90-ые годы, когда компьютеры стали реальностью, я недооценил их, а сейчас в этом возрасте удивляешься, даже такая простая вещь как покупка билета, осуществляется не выходя из дома.

Я снова поинтересовался, как он стал рыбачить с аквалангом. Холодно же под водой, наверное. Он пояснил, что в гидрокостюме совсем не холодно.

– Когда спускаешься в воду, конечно, в разное время года вода разная: когда цветёт, темновато, а когда светлая вода, то находиться там интересно – рыба тебя совсем не пугается.

Я слушал его и думал, что разницы всё равно никакой – что на земле с ружьём, что в воде – это охота, а, значит, убийство. Если ловить на удочку, то всё понятно – ты обманываешь, насадку делаешь, которую рыба считает естественной добычей, не замечая подвох. А в случае подводной рыбалки она считает тебя своим сородичем, а ты бац – и стреляешь в неё. Также и охотники из нарезного оружия с оптическим прицелом стреляют с огромного расстояния в маленького суслика. Пусть суслик вредитель, но когда стреляют в благородного оленя с двух километров, это уже настоящее убийство.

Я слушал рассказы Димы о подводной рыбалке, хотя сам всё ждал, пока тема о том, что мы отмечаем, снова поднимется.

– Дима, – не выдержал я, – так по какому поводу мы сегодня? Или просто выпиваем?

– А, это… Если не скучно будет вам, я расскажу…

– Нет, не скучно.

– Ну если тебе интересно, я могу рассказать, тем более что вечер только начался…

…Что тебе сказать… Родился здесь, на окраине дом был, правда, я себя больше помню не в доме, а в садике, где работала моя мама. Она говорила, что работает на полторы ставки, но, по-моему, она все 24 часа там находилась, и я вместе с ней. Это было в центре города, а домой мы ездили, как мама любила шутить «дом посмотреть». Поэтому жизнь моя проходила тогда, в основном, в садике, поэтому соседских ребят я не знал.